О происхождении этого мифа древние греки рассказывали
следующее:
У матери всех богов, царицы неба Юноны, была любимая наперсница, горная нимфа по имени Эхо.
Ей богиня доверяла все свои сердечные тайны, с нею делилась всеми своими впечатлениями,
словом, это был ее ближайший и вернейший друг. Но Эхо оказалась фальшивой и вероломной.
Она находилась в тайных сношениях с мужем Юноны — Юпитером и старалась всячески укрывать
все его проделки. Когда Юпитер отправлялся к товаркам Эхо, горным нимфам, она умела так
занять забавными рассказами ревнивую Юнону, что часы пробегали незаметно...
Но однажды Юнона заметила наконец ее хитрость и пришла в
такой гнев, что тотчас же лишила ее языка.
- С глаз долой, мерзкая обманщица! — крикнула ей разгневанная мать богов. — Пусть отныне
отнимется у тебя язык, которым ты сумела так меня очаровать! Я окажу тебе только одну
милость: ты сохранишь способность повторять последний слог слова кричащих тебе о чем-нибудь
людей.
И вот с этих пор опечаленная нимфа Эхо удалилась в лес, где живет и теперь и повторяет
последний слог слова или последнее слово речи, с которой мы к ней обращаемся.
Но, живя уединенно в лесу, окруженная скалами, Эхо с трудом
переносила одиночество и старалась всячески найти себе кого-нибудь, кто бы ее полюбил.
Однажды лесом проходил цветущий юноша, сын речного бога Кефисса, красавец Нарцисс, которому
было предсказано, что он достигнет глубокой старости только в том случае, если никогда не
познакомится с собой, никогда не увидит своего лица, что в те времена было нетрудно:
никаких зеркал еще не существовало, и видеть себя можно было разве только в спокойной воде.
Увидав Нарцисса, Эхо безумно в него влюбилась и старалась всячески его увлечь. Но Нарцисс
не поддавался и оставался совершенно холоден к ее ласкам. Тогда Эхо в отчаянии обратилась с
мольбой к богам и просила сжалиться над нею и наказать Нарцисса за такую бесчувственность.
И растроганные боги услышали ее моление и наказали его.
Почувствовав однажды сильную жажду, он остановился на краю
чистого и спокойного, как зеркало, источника и, нагнувшись, хотел было напиться; но тут в
первый раз в жизни увидел свое прелестное изображение и так был пленен его красотой, что
влюбился в себя и, будучи не в состоянии ни на минуту оторвать от него более глаз, зачах
от любви, зачах и поблек, как цветок. Однако милосердные боги не дали ему совсем погибнуть,
а превратили его в прелестный цветок, который замечательно красив, чудно благоухает и
венчик которого так и клонится книзу, как бы желая еще раз полюбоваться собою в воде...
