Ярко-пунцовый — цвет гвоздики имеет в себе как будто что-то
зловещее, напоминающее кровь. И на самом деле, во многих случаях история этого цветка, как
оказывается, связана с целым рядом кровавых исторических событий, начиная с самого
греческого мифа, повествующего об его происхождении.
Рассказывают, что однажды богиня Диана, возвращаясь очень раздраженной после неудачной
охоты, повстречалась с красивым пастушком, весело наигрывавшим на своей свирели веселую
песенку. Вне себя от гнева она укоряет бедного пастушка в том, что он разогнал своей
музыкой дичь, и грозится его убить. Пастушок оправдывается, клянется, что он ни в чем не
повинен, и умоляет ее о пощаде. Но богиня, не помня себя от ярости, не хочет ничего
слышать, набрасывается на него и вырывает у него глаза.
Тут только она приходит в себя и постигает весь ужас совершенного злодеяния. Ее начинает
мучить раскаяние, образ кротких, умоляющих о пощаде глаз пастушка преследует ее всюду и не
дает ей ни минуты покоя, но поправить дела она уже не в состоянии.
Тогда, чтобы увековечить эти, так жалобно смотревшие на нее глаза, она бросает их на
тропинку, и в ту же минуту из них вырастают две красные гвоздики, напоминающие разрисовкой
своей (есть гвоздики, у которых в середине находится несколько похожее на зрачок пятно)
совершенное злодеяние, а своим цветом — невинно пролитую кровь.
Выдающуюся роль гвоздика играет в некоторых кровавых событиях
Франции.
Первое ее появление здесь относится еще ко временам Людовика IX Святого, когда этот
благочестивый король предпринял в 1270 году последний крестовый поход и осадил со своими
60.000 рыцарей город Тунис.
В то время, как известно, среди крестоносцев вдруг разразилась страшная чума. Люди гибли,
как мухи, и все усилия врачей помочь им оказались тщетными. Тогда Людовик Святой, твердо
убежденный, что в природе против всякого яда существует и противоядие, и обладавший, как
говорят, некоторым знанием целебных трав, решил, что в стране, где так часто свирепствует
эта страшная болезнь, по всей вероятности, можно найти и излечивающее ее растение.
И вот он остановил свое внимание на одном прелестном, росшем на сухой, почти бесплодной
почве цветке. Его красивая окраска, его сильно напоминавший собою пряную индийскую гвоздику
запах заставляют его предположить, что это и есть именно то растение, которое ему нужно.
Он велит нарвать как можно больше этих цветков, делает из них отвар и начинает поить им
заболевающих. И — о, удивление! — настой оказывается во многих случаях целительным, и
чума начинает как будто немного ослабевать. К прискорбию, однако, не помогает он, когда
заболевает чумой сам король, и Людовик IX вскоре становится ее жертвой.
Возвратись на родину, обожавшие своего доброго короля крестоносцы приносят с собой на
память о нем и его гвоздику, которая с этой поры становится во Франции одним из любимейших
цветов. Однако ее целебность они приписывают не свойствам самого растения, а святости
Людовика IX - как известно, вскоре после этого (1297 г.) папа причисляет его к лику святых.
По этой же причине, вероятно, известный ботаник Линней дал ей много столетий спустя научное
название Dianthus, т.е. божественный цветок.
Проходит несколько столетий, и гвоздика снова появляется в
истории Франции.
На этот раз она является любимым цветком Великого Конде (Людовика II Бурбонского) —
знаменитого полководца и победителя испанцев в битве при Рокруа (1649г.).
Будучи заключен благодаря интригам кардинала Мазарини, в Венсенскую тюрьму, Конде, не зная,
что делать, занялся здесь садоводством и посадил на маленькой грядке у своего окна
несколько гвоздик. Увлекшись их красотою, он так ухаживал за ними, с такою любовью растил,
что каждый раз, когда распускался цветок, он гордился им не менее, чем своими победами.
Словом, цветок этот заменил ему здесь отсутствующих друзей и сделался единственным
утешителем.
Красная гвоздика становится эмблемой приверженцев Конде и служит выражением их
самоотверженной преданности не только ему самому, но и всему дому Бурбонов, из которого он
происходит.
Особенно она стала играть эту роль во времена французской
революции 1793 года, когда невинные жертвы террора, идя на эшафот, украшали себя красной
гвоздикой, желая показать, что они умирают за своего дорогого короля и бесстрашно смотрят
в глаза смерти. В это страшное время цветок тот носит название гвоздики ужаса
(oeillet d'horreur).
Вообще понятия о храбрости и беззаветной отваге были настолько связаны — как в народе,
так и в войске — с этим цветком, что Наполеон I, учреждая 15 мая 1802 года орден Почетного
легиона, избрал даже цвет гвоздики цветом ленты этого высшего французского знака отличия и
тем самым увековечил, с одной стороны, роль ее в истории Франции, а с другой — ту любовь,
которую питал к ней искони французский народ.
Сроднившись с орденом Почетного легиона, красная гвоздика в 1815 году, когда наступает
вторая реставрация, изменяет свое значение и становится эмблемой приверженцев Наполеона,
между тем как роялисты, особенно пажи и гвардейцы, избирают своей эмблемой — белую.
В Англии гвоздика появляется лишь в XVI столетии и с первого
же своего появления завоевывает симпатии царствовавшей в это время королевы Елизаветы и
всей английской аристократии. Ее разводят и в садах, и в теплицах. Королева Елизавета не
расстается с ней и появляется с ней всюду — как запросто, так и в торжественных собраниях.
Ее примеру, конечно, следует и весь ее двор.
Первым, начавшим разводить гвоздику в Англии, был придворный садовник Герард, получивший
ее откуда-то из Польши. Это было в 1597 году. Прославившийся ее разведением садовод
Паркинсон делит их на махровые — carnation и на мелкие, простые — gilly flowers. Среди
этих сортов особенно нравился в то время «Sweet William», названный им так в честь
Шекспира, который в своей «Зимней сказке» заставляет говорить о гвоздиках Пердиту:
«Прелестнейшие цветы лета — это махровые гвоздики и пестрые гвоздички».
Будучи во Франции и особенно в Англии любимицей главным
образом высших сословий и наиболее богатых классов государства, в Бельгии гвоздика,
наоборот, сделалась любимицей бедняков, простонародья — цветком чисто народным.
Здесь уходу за ним посвящали все свои краткие досуги горнорабочие, труженики, работавшие
день и ночь в каменноугольных копях. Цветок этот представлял для них главную усладу в их
безотрадной жизни, и, выйдя из подземного мрака, из места, где им каждую минуту грозила
смерть, на свет Божий, они с любовью останавливали свой взор на этом чудном цветке,
который как бы говорил им, что и для них существуют радости. Они следили за его развитием,
стараясь его усовершенствовать, перещеголять красотой его цвета и форм цветы своих соседей.
